Смотреть больше слов в «Эстетике»
Потебня Александр Афанасьевич [10(22).9.1835, село Гавриловка Роменского уезда Полтавской губернии, ‒ 29.11(11.12).1891, Харьков], украинский и русский... смотреть
- известный ученый, малоросс по происхождению и личным симпатиям, родился 10 сентября 1835 г., в небогатой дворянской семье Роменского уезда, Полтавской губернии, учился в радомской гимназии и в Харьковском университете по историко-филологическому факультету. В университете Потебня пользовался советами и пособиями П . и Н. Лавровских и находился отчасти под влиянием профессора Метлинского , большого почитателя малорусского языка и поэзии, и студента Неговского, одного из наиболее ранних и усердных собирателей малорусских песен. В молодости Потебня также собирал народные песни; часть их вошла в *Труды этн.-ст. эксп.* Чубинского . Не долго пробыв учителем русской словесности в харьковской гимназии, Потебня по защите магистерской диссертации *О некоторых символах в славянской народной поэзии* (1860), стал читать лекции в Харьковском университете, сначала в качестве адъюнкта, потом в качестве профессора. В 1874 г. защитил докторскую диссертацию *Из записок по русской грамматике*. Состоял председателем харьковского историко-филологического общества и членом-корреспондентом Академии Наук. Скончался в Харькове 29 ноября 1891 г. Весьма прочувствованные его некрологи были напечатаны профессорами В.И. Ламанским , М.С. Дриновым , А.С. Будиловичем , М.М. Алексеенко , М.Е. Халанским, Н.Ф. Сумцовым , Б.М. Ляпуновым , Д.И. Багалеем и многими другими; они собраны харьковским историко-филологическим обществом и изданы в 1892 г. отдельной книжкой. Другие биографические данные о Потебне см. в *Материалах для истории Харьковского университета* Н. Сумцова (1894). Общедоступное изложение лингвистических положений Потебни дано в обширной статье профессора Д.Н. Овсянико-Куликовского *Потебня как языковед-мыслитель* (в *Киевской Старине*, 1893 и отд.). Подробный обзор этнографических трудов Потебни и оценку их см. в I выпуске *Современной малорусской этнографии* Н. Сумцова (стр. 1 - 80). Кроме вышеупомянутых диссертаций, Потебня написал: *Мысль и язык* (ряд статей в *Журнале Министерства Народного Просвещения*, 1862; второе посмертное издание вышло в 1892 г.), *О связи некоторых представлений в языке* (в *Филологических Записках*, 1864, вып. III), *О мифическом значении некоторых обрядов и поверий* (в 2 и 3 книгах *Чтений Московского Общества Истории и Древн.*, 1865), *Два исследования о звуках русского языка* (в *Филологических Записках*, 1864 - 1865), *О доле и сродных с ней существах* (в *Древностях Московского Археологического Общества*, 1867, т. II), *Заметки о малорусском наречии* (в *Филологических Записках*, 1870, и отдельно, 1871), *К истории звуков русского языка* (1880 - 1886), разбор книги П. Житецкого *Обзор звуковой истории малорусского наречия* (1876, в *Отчете об Уваровских премиях*), *Слово о полку Игореве* (текст и примечания, в *Филологических Записках*, 1877 - 1878 гг. и отд.), разбор *Народных песен Галицкой и Угорской Руси* Головацкого (в 21-м *Отчете об Уваровских Премиях*, 37 т. *Записок Академии Наук*, 1878), *Объяснения малорусских и сродных народных песен* (1883 - 1887) и др. Под его редакцией вышли сочинения Г.Ф. Квитки (1887 - 1890) и *Сказки, пословицы и т. п., записанные И.И. Манджурой* (в *Сборнике Харьковского Историко-Филологического Общества*, 1890). После смерти Потебни были изданы еще следующие его статьи: *Из лекций по теории словесности. Басня, Пословица, Поговорка* (Харьков, 1894; превосходный этюд по теории словесности), отзыв о сочинении А. Соболевского *Очерки из истории русского языка* (в 4-й кн. *Известий отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук*, 1896) и обширная философская статья *Язык и народность* (в *Вестнике Европы*, 1895, сентябрь). Весьма крупные и ценные научные исследования Потебни остались в рукописях неоконченными. В.И. Харциев , разбиравший посмертные материалы Потебни, говорит: *На всем лежит печать внезапного перерыва. Общее впечатление от просмотра бумаг Потебни можно выразить малорусской пословицей: вечиренька на столи, а смерть за плечима... Здесь целый ряд вопросов, интереснейших по своей новизне и строго научному решению, вопросов, порешенных уже, но ждавших только последней отделки*. Харьковское историко-филологическое общество предлагало наследникам Потебни постепенное издание главнейших рукописных исследований Потебни; позднее Академия Наук выразила готовность назначить субсидию на издание. Предложения эти не были приняты, и драгоценные исследования Потебни еще ждут опубликования. Наиболее обработанным трудом Потебни является III том *Записок по грамматике*. *Записки* эти находятся в тесной связи с ранним сочинением Потебни *Мысль и язык*. Фон всей работы - отношение мысли к слову. Скромное заглавие труда не дает полного представления о богатстве его философского и лингвистического содержания. Автор рисует здесь древний строй русской мысли и его переходы к сложным приемам современного языка и мышления. По словам Харциева, это *история русской мысли под освещением русского слова*. Этот капитальный труд Потебни после его смерти был переписан и отчасти редактирован его учениками, так что вообще вполне приготовлен для печати. Столь же объемист, но гораздо менее отделан другой труд Потебни - *Записки по теории словесности*. Здесь проведена параллель между словом и поэтическим произведением как однородными явлениями, даны определения поэзии и прозы, значения их для авторов и для публики, подробно рассмотрено вдохновение, даны меткие анализы приемов мифического и поэтического творчества и, наконец, много места отведено различным формам поэтической иносказательности, причем везде обнаруживаются необыкновенно богатая эрудиция автора и вполне самобытные точки зрения. Кроме того, Потебня оставил большой словарный материал, много заметок о глаголе, ряд небольших историко-литературных и культурно-общественных статей и заметок, свидетельствующих о разносторонности его умственных интересов (о Л. Толстом , В.Ф. Одоевском , Тютчеве , национализме и др.), оригинальный опыт перевода на малорусский язык *Одиссеи*. По отзыву В.И. Ламанского, *глубокомысленный, оригинальнейший исследователь русского языка*, Потебня принадлежал к весьма малочисленной плеяде самых крупных, самобытных деятелей русской мысли и науки. Глубокое изучение формальной стороны языка идет у Потебни рядом с философским пониманием, с любовью к искусству и поэзии. Тонкий и тщательный анализ, выработанный на специально-филологических трудах, с успехом был приложен Потебней к этнографии и к исследованию малорусских народных песен, преимущественно колядок. Влияние Потебни как человека и профессора было глубоко и благотворно. В его лекциях заключался богатый запас сведений, тщательно продуманных и критически проверенных, слышалось живое личное увлечение наукой, везде обнаруживалось оригинальное миросозерцание, в основе которого лежало в высшей степени добросовестное и задушевное отношение к личности человека и к коллективной личности народа. Н. Суминов. См. также статьи: Артемовский-Гулак Петр Петрович ; Боян (Баян) ; Горнфельд Аркадий Георгиевич ; Лавровский Петр Алексеевич ; Лада ; Лель ; Манжура Иван Иванович ; Овсянико-Куликовский Дмитрий Николаевич ; Огоновский Омельян ; Попов Александр Васильевич (филолог) ; Поповичи ; Потебня Александр Александрович ; Россия, разд. История русской литературы ; Россия, разд. История русской литературы (библиография) ; Россия, разд. Русский язык и сравнительное языкознание ; Россия, разд. Современный литературный язык ; Халанский Михаил Георгиевич ; Харциев Василий Иванович .... смотреть
Потебня (Александр Афанасьевич) - известный ученый, малоросс по происхождению и личным симпатиям, родился 10 сентября 1835 г., в небогатой дворянской семье Роменского уезда, Полтавской губернии, учился в радомской гимназии и в Харьковском университете по историко-филологическому факультету. В университете Потебня пользовался советами и пособиями П . и Н. Лавровских и находился отчасти под влиянием профессора Метлинского , большого почитателя малорусского языка и поэзии, и студента Неговского, одного из наиболее ранних и усердных собирателей малорусских песен. В молодости Потебня также собирал народные песни; часть их вошла в "Труды этн.-ст. эксп." Чубинского . Не долго пробыв учителем русской словесности в харьковской гимназии, Потебня по защите магистерской диссертации "О некоторых символах в славянской народной поэзии" (1860), стал читать лекции в Харьковском университете, сначала в качестве адъюнкта, потом в качестве профессора. В 1874 г. защитил докторскую диссертацию "Из записок по русской грамматике". Состоял председателем харьковского историко-филологического общества и членом-корреспондентом Академии Наук. Скончался в Харькове 29 ноября 1891 г. Весьма прочувствованные его некрологи были напечатаны профессорами В.И. Ламанским , М.С. Дриновым , А.С. Будиловичем , М.М. Алексеенко , М.Е. Халанским, Н.Ф. Сумцовым , Б.М. Ляпуновым , Д.И. Багалеем и многими другими; они собраны харьковским историко-филологическим обществом и изданы в 1892 г. отдельной книжкой. Другие биографические данные о Потебне см. в "Материалах для истории Харьковского университета" Н. Сумцова (1894). Общедоступное изложение лингвистических положений Потебни дано в обширной статье профессора Д.Н. Овсянико-Куликовского "Потебня как языковед-мыслитель" (в "Киевской Старине", 1893 и отд.). Подробный обзор этнографических трудов Потебни и оценку их см. в I выпуске "Современной малорусской этнографии" Н. Сумцова (стр. 1 - 80). Кроме вышеупомянутых диссертаций, Потебня написал: "Мысль и язык" (ряд статей в "Журнале Министерства Народного Просвещения", 1862; второе посмертное издание вышло в 1892 г.), "О связи некоторых представлений в языке" (в "Филологических Записках", 1864, вып.III), "О мифическом значении некоторых обрядов и поверий" (в 2 и 3 книгах "Чтений Московского Общества Истории и Древн.", 1865), "Два исследования о звуках русского языка" (в "Филологических Записках", 1864 - 1865), "О доле и сродных с ней существах" (в "Древностях Московского Археологического Общества", 1867, т. II), "Заметки о малорусском наречии" (в "Филологических Записках", 1870, и отдельно, 1871), "К истории звуков русского языка" (1880 - 1886), разбор книги П. Житецкого "Обзор звуковой истории малорусского наречия" (1876, в "Отчете об Уваровских премиях"), "Слово о полку Игореве" (текст и примечания, в "Филологических Записках", 1877 - 1878 гг. и отд.), разбор "Народных песен Галицкой и Угорской Руси" Головацкого (в 21-м "Отчете об Уваровских Премиях", 37 т. "Записок Академии Наук", 1878), "Объяснения малорусских и сродных народных песен" (1883 - 1887) и др. Под его редакцией вышли сочинения Г.Ф. Квитки (1887 - 1890) и "Сказки, пословицы и т. п., записанные И.И. Манджурой" (в "Сборнике Харьковского Историко-Филологического Общества", 1890). После смерти Потебни были изданы еще следующие его статьи: "Из лекций по теории словесности. Басня, Пословица, Поговорка" (Харьков, 1894; превосходный этюд по теории словесности), отзыв о сочинении А. Соболевского "Очерки из истории русского языка" (в 4-й кн. "Известий отделения русского языка и словесности Императорской Академии Наук", 1896) и обширная философская статья "Язык и народность" (в "Вестнике Европы", 1895, сентябрь). Весьма крупные и ценные научные исследования Потебни остались в рукописях неоконченными. В.И. Харциев , разбиравший посмертные материалы Потебни, говорит: "На всем лежит печать внезапного перерыва. Общее впечатление от просмотра бумаг Потебни можно выразить малорусской пословицей: вечиренька на столи, а смерть за плечима... Здесь целый ряд вопросов, интереснейших по своей новизне и строго научному решению, вопросов, порешенных уже, но ждавших только последней отделки". Харьковское историко-филологическое общество предлагало наследникам Потебни постепенное издание главнейших рукописных исследований Потебни; позднее Академия Наук выразила готовность назначить субсидию на издание. Предложения эти не были приняты, и драгоценные исследования Потебни еще ждут опубликования. Наиболее обработанным трудом Потебни является III том "Записок по грамматике". "Записки" эти находятся в тесной связи с ранним сочинением Потебни "Мысль и язык". Фон всей работы - отношение мысли к слову. Скромное заглавие труда не дает полного представления о богатстве его философского и лингвистического содержания. Автор рисует здесь древний строй русской мысли и его переходы к сложным приемам современного языка и мышления. По словам Харциева, это "история русской мысли под освещением русского слова". Этот капитальный труд Потебни после его смерти был переписан и отчасти редактирован его учениками, так что вообще вполне приготовлен для печати. Столь же объемист, но гораздо менее отделан другой труд Потебни - "Записки по теории словесности". Здесь проведена параллель между словом и поэтическим произведением как однородными явлениями, даны определения поэзии и прозы, значения их для авторов и для публики, подробно рассмотрено вдохновение, даны меткие анализы приемов мифического и поэтического творчества и, наконец, много места отведено различным формам поэтической иносказательности, причем везде обнаруживаются необыкновенно богатая эрудиция автора и вполне самобытные точки зрения. Кроме того, Потебня оставил большой словарный материал, много заметок о глаголе, ряд небольших историко-литературных и культурно-общественных статей и заметок, свидетельствующих о разносторонности его умственных интересов (о Л. Толстом , В.Ф. Одоевском , Тютчеве , национализме и др.), оригинальный опыт перевода на малорусский язык "Одиссеи". По отзыву В.И. Ламанского, "глубокомысленный, оригинальнейший исследователь русского языка", Потебня принадлежал к весьма малочисленной плеяде самых крупных, самобытных деятелей русской мысли и науки. Глубокое изучение формальной стороны языка идет у Потебни рядом с философским пониманием, с любовью к искусству и поэзии. Тонкий и тщательный анализ, выработанный на специально-филологических трудах, с успехом был приложен Потебней к этнографии и к исследованию малорусских народных песен, преимущественно колядок. Влияние Потебни как человека и профессора было глубоко и благотворно. В его лекциях заключался богатый запас сведений, тщательно продуманных и критически проверенных, слышалось живое личное увлечение наукой, везде обнаруживалось оригинальное миросозерцание, в основе которого лежало в высшей степени добросовестное и задушевное отношение к личности человека и к коллективной личности народа. Н. Суминов.<br>... смотреть
(10(22).IX.1835, с. Гавриловка Роменск. у. Полтав. губ. — 29.XI.(11.XII).1891, Харьков) — филолог. Ок. Харьк. ун-т (1856), с 1875 — проф. этого ун-та. Автор исследований о взаимоотношении яз. и мышления, о грамматич. строе слав. яз., лингвистич. поэтике. Чл.-корр. Российской АН (1877).<p class="text10k">В 1877 П. публикует свое изд. С. с обширным комм. Интерпретация текста памятника у исследователя весьма своеобразна, он приводит его «в виде исправленном по мере разумения», унифицирует орфографию, восстанавливая архаичное обозначение мягкости, написание редуцированных в слабых и сильных позициях, проводя исключительно древнерус. написания групп плавный — редуцированный, добиваясь</p><p><span class="page">159</span></p><p class="text10">единообразия в написании гласных после шипящих, и т. д. Подготовл. П. текст С. содержит, напр., такие написания как <em>св<font class="old">ѣ</font>тьлое</em>, <em>брешють</em>, <em>съльнце</em>, <em>коньць</em>, <em>шеломъмь</em>, <em>Чьрнигова</em>, <em>Кончякъ</em> вм. <em>св<font class="old">ѣ</font>тлое</em>, <em>брешуть</em>, <em>солнце</em>, <em>конець</em>, <em>шеломомъ</em>, <em>Чрънигова</em>, <em>Кончакъ</em> и т. д.</p><p class="text10k">В текст С. П. вносит много поправок («успала князю у умъ похоть», «свивая словеса», «зв<font class="old">ѣ</font>рина въста: узбися дивъ», «несъжьдали есте» вм. «не вижду власти» и т. д.), он предлагает добавить слова: «(горе) с<font class="old">ѣ</font>яшеться и растяшеть», «(рать) на поганыя погыбе» и т. д. По мнению исследователя, в тексте С. много вставок и перестановок. Вставками П. считает, напр., чтения «помняшеть, бо, рече, първыхъ временъ усобіц<font class="old">ѣ</font>», «жалость ему знаменіе заступи», «хотять прикрыти два (<i>так!</i>) солнца», считает вставным весь фрагмент от слов «тъи бо Олегъ мечемъ крамолу коваше» до слов «и въ ты пълкы», фрагмент «О, стонати Руской земли... хоботы пашутъ» предлагает переставить после слов «туга и тоска сыну Гл<font class="old">ѣ</font>бову». Реконструкция текста С., предлож. П., не встретила поддержки и находится в противоречии с возобладавшей в слововедении тенденцией к сохранению текста С. в том виде, в котором он дошел до нас в Мусин-Пушкинском списке (см. <i>История текста «Слова»</i>). Несравнимо больший интерес представляют комм. П. к тексту С., в которых он опирается на свой богатый исслед. опыт в обл. изучения истории слав. яз. и особенно поэтики слав. фольклора (см., напр., его дис. «О некоторых символах в славянской народной поэзии»). П. дополняет, а порой и критически оценивает разыскания своих предшественников — <i>М. А. Максимовича</i>, <i>Н. С. Тихонравова</i> и особенно <i>В. Ф. Миллера</i>, против попыток которого найти источник С. в болг. книжности возражает П. Комм. содержат богатейший материал, в котором С. сопоставляется с восточно-слав. и югослав. фольклором, обосновывается мысль о значит. влиянии образной и символич. системы восточнослав. эпоса на С. В отд. случаях П. склонен придавать большее значение именно поэтич. образности, оттесняя на второй план конкретность и фактическую достоверность повествования в С. Так, в чтении «уже за шеломянемъ еси» П. видит не геогр. термин («за горою»), а поэтич. образ со значением «далеко» (С. 47); в выражении «пороси поля прикрываютъ» П. склонен видеть «символ чего-то предстоящего грозного, печального» (С. 48) и т. д. Исходя в большей степени из символики фольклора, чем из ист. конкретности, рассматривает П. фрагмент о <i>Всеславе</i> «връже Всеславъ жребий ... злата стола Киевскаго» (С. 121—123). П. придает большое значение символике в тексте С., рассматривая, напр., ассоциативные связи понятий <em>вода</em> — <em>беда</em>, <em>море</em> — <em>горе</em>, эпитета <em>мутен</em> (С. 84—86); символы горя в различных его модификациях видит он в образе Дива, Девы Обиды и Невеселой Годины; образ «тресну нужда на волю» понимает в том смысле, что «с треском (с громовым ударом) вышла Нужда (мифологическое лицо) на волю (на свободу)» (С. 97).</p><p class="text10k">П. предложил новые толкования многим спорным чтениям и «темным местам» С. Так, фразу «Гзакъ б<font class="old">ѣ</font>житъ с<font class="old">ѣ</font>рымъ влъкомъ, Кончакъ ему сл<font class="old">ѣ</font>дъ править» он понимает в том смысле, что ханы бегут от русичей, а не приближаются к ним (С. 36). П. допускает, что прозвище «Гориславич» — результат ошибочного прочтения, и предлагает исходное чтение «Тогда при Олз<font class="old">ѣ</font> Святославличи (гор<font class="old">ѣ</font>) с<font class="old">ѣ</font>яшется» (С. 56); он рассматривает фрагмент «Въстала обида въ силахъ... у Дону,</p><p><span class="page">160</span></p><p class="text10">плещущи» как «перечисление отдельных последовательных моментов приближения обиды: сначала она вступила на землю Трояню, где-то в неведомой дали пространства и времени, потом всплескала крылами на Синем море, наконец у Дону, где совершилось несчастье» (С. 70); П. обосновывает правильность употребления прил. <em>тисов</em> (а не <em>тесов</em>, как думали некоторые комментаторы), считает, что образ отсутствующего кнеса в картине сна Святослава символизирует, что «на него падет забота о роде, о земле» (С. 90). Исследователь предложил ряд конъектур: <em>упуди</em> вм. <em>убуди</em> (в тексте «убуди жирня времена»), <em>полел<font class="old">ѣ</font>я</em> вм. <em>повел<font class="old">ѣ</font>я</em> (в тексте «повел<font class="old">ѣ</font>я отца своего»). Эти конъектуры и особенно комм. П. к поэтич. образам С. вошли в основной фонд лит. интерпретации текста памятника.</p><p class="text10k">В посмертно опубл. работе П. «Задонщина» рассматривается соотношение этого памятника со С.</p><p class="text8kot"><i>Соч.</i>: Малорусская народная песня по списку XVI в.: Текст и примечания // ФЗ. 1877. Вып. 2. С. 1—53; Слово о полку Игореве: Текст и примечания // Там же. Вып. 5—6. С. 1—64; 1878. Вып. 1. С. 65—104; Вып. 2. С. 105—149; Вып. 4. С. 150—156 [рец.: <i>Jagič V</i>. // AfslPh. 1879. Bd 3. S. 738; <i>Барсов</i>. Слово. Т. 2. С. 85—103]; обе работы переизданы в кн.: <i>Потебня А. А.</i> Слово о полку Игореве: Текст и примечания, с дополнением из черновых рукописей «О Задонщине». Объяснение малорусской песни XVI века. Харьков, 1914.</p><p class="text8k"><i>Лит.: Гудзий Н. К.</i> Судьбы Печатного текста «Слова о полку Игореве» // ТОДРЛ. 1951. Т. 8. С. 40; <i>Булаховский Л. А.</i> Александр Афанасьевич Потебня: (К шестидесятилетию со дня смерти). Киев, 1952. С. 24—25; <i>Франчук В. Ю.</i> Олександр Опанасович Потебня. Київ, 1975.</p><p class="text8k">КЛЭ; <i>Булахов М. Г.</i> 1) Языковеды. Т. 1. С. 195—202; 2) Энциклопедия.</p><p class="podpis">О. В. Творогов</p>... смотреть
[10(22) окт. 1835 – 29 нояб. (11 дек.) 1891] – укр. и рус. языковед, создатель филос.-лингвистич. концепции – "потебнианства". В 1856 окончил Харьковский ун-т и с 1860 преподавал в нем. С 1875 – проф. Харьковского ун-та; чл.-корр. Петерб. АН (с 1877). Центр. труд П. "Из записок по русской грамматике" сыграл выдающуюся роль в обосновании историч. языкознания, в развитии грамматич. теории рус. языка. П. одним из первых в России поставил на почву точного фактологич. исследования разработку вопросов истории мышления в его связи с языком, пытался установить общие семантич. принципы осознания человеком осн. категориальных отношений действительности. Рассматривая речевые единицы как акт мысли, в к-ром языковая форма выступает "ссылкой на значение", П. (см. "Мысль и язык" и др. работы) обосновывает учение о "внутр. форме" слова. Согласно этому учению, наряду со знаковой оболочкой и асбтрактным значением, слово имеет "внутр. форму", т.е. представление, образ этого значения, подобно тому как термин "окно", помимо четырехбуквенного сочетания знаков и понятия о застекленном проеме стены, содержит образ этого значения – представление об "оке" (глазе). Внутр. противоречие между такими чувств. образами и абстрактными значениями определяет, по мнению П., генезис речемыслит. деятельности. Разрабатывая учение о роли языка в психич. деятельности, П. указывает, что представление значения речевого сигнала, т.н. "апперцепция в слове" выступает как предпосылка самосознания. В работе "Из записок по русской грамматике" П. анализирует чувств. образ в слове как "внутр. знак" его семантики и рассматривает в функции "внутр. формы" ближайшее значение слова, к-рое носит общенар. характер и является условием понимания речи. Анализируя образ и значение как осн. компоненты иск-ва, П. подчеркивает полисемантичность его языка, вводит т.н. "формулу поэтичности": А (образ) < Х (значения), возводящую неравенство числа образов множеству их возможных значений в специфику искусства (см. "Из записок по теории словесности", X., 1905, с. 101). Соотношение образа и значения в слове носит, по мнению П., историч. характер; оно очерчивает специфику как мифологич. сознания (характеризующегося нерасчлененностью образных и понятийных сторон своего языка), так и сменяющих его форм художеств.-поэтич. мышления (в к-ром значение преломляется через образ) и науч. мышления (характеризующегося приматом значения над образом). Исследуя генезис грамматич. и логич. категорий, П. вскрыл категориальную синкретичность первобытного мышления, связанную с архаич. нерасчлененностью представлений о субстанции и атрибутах, и рассматривал путь ее преодоления. В связи с анализом истории мышления и его категорий П. развивает идеи эмпирич. обоснования логики. Ценные результаты получены П. и в области литературоведения, фольклористики, славяно-ведения, изучения укр. языка. В целом потебнианству, развивавшемуся не только в русле языкознания, но и философии, присущи колебания между материализмом и идеализмом. Материалистич. линия у П. была связана с анализом объективных истоков языка и мышления, продуктов поэтич. и науч. деятельности, с освещением мифологич. характера понятия бога, с отстаиванием идеи примата природы по отношению к человеку. Вместе с тем П. утверждал, что объективны лишь конкретные вещи, а общие заключения о них – продукт "личной мысли". Отсюда концепция П. об антропоморфичности категорий мышления и ряд идеалистич. (в духе Канта и Лотце) высказываний. Однако при решении нек-рых конкретных вопросов П. отходил от этой концепции. Обществ.-политич. взгляды П. характеризуются утверждением идей демократич. преобразования общества на принципах политич. и нац. равенства, критикой идеологии национализма и шовинизма. Соч.: Объяснения малорус. и сродных народных песен, т. 1–2, Варшава, 1883–87; Из записок по рус. грамматике, [т.] 1–2, 2 изд., X., 1888, нов. изд., М., 1958; т. 3, X., 1899; т. 4, М.–Л., 1941; Основы поэтики (По лекциям, читанным А. А. Потебней в конце 80-х гг...), [сост. В. Харциевым], в изд.: Вопр. теории и психологии творчества, т. 2, вып. 2, СПБ, 1910; Психология поэтич. и прозаич. мышления. (Из лекций А. А. Потебни. Ст. сост. по студенческим записям лекций... Б. Лезиным), там же; Черновые заметки... о Л. Н. Толстом и Достоевском, там же, т. 5, X., 1914; О нек-рых символах в славянской народной поэзии..., 2 изд., X., 1914; Мысль и язык, 5 изд., Полн. собр. соч., т. 1, [О.], 1926; Из лекций по теории словесности, 3 изд., X., 1930. Лит.: Белый ?., Мысль и язык (философия языка А. А. П.), "Логос", 1910, кн. 2; Булаховский Л. ?., А. А. Потебня, К., 1952; Олександр Опанасович Потебня. К., 1962 (имеется библ. трудов П.). С. Крымский. Киев. ... смотреть
(1835—1891) — украинский и русский ученый, филолог-славист, этнопсихолог. Создатель учения О внутренней форме слова, теории психологии искусства. Д-р филологии (1874), профессор (1875). Чл.-кор. Петербургской Академии наук (1877). За научную деятельность удостоен полной Ломоносовской премии (1875), золотой Уваровской (1878 ) и золотой Константи-новской (1891) медалей. Имя П. присвоено Киевскому ин-ту языковедения. Окончил Харьковский ун-т (1856). В 1860 г. защитил там магистерскую дис: О некоторых символах в славянской народной поэзии и начал свою преподавательскую деятельность. В 1874 г. защищаетдокт. дис, посвященную главным образом синтаксическим проблемам — анализу понятий слова, грамматической формы, грамматической категории и др. (Из записок по русской грамматике, т. 1-2, 1874; т.З, 1899; т.4, 1941). С 1875 г-профессор Харьковского ун-та. Разрабатывал психологическое направление в отечественном языкознании и литературоведении; сторонник этнопсихологии как самостоятельной науки, изучающей высшие духовные образования (речь, мышление, сознание, самосознание и т.п.). Подвергнув истори-ко-психологическому анализу многие древние и современные ему языки, П. раскрыл их знаково-образную природу (учение о внутренней форме слова), в которой зафиксировано духовное развитие человечества. Исследуя психологическую природу языка, отношение мысли к слову, вскрыл историчность человеческой психики, главный механизм формирования и развития которой видел в присвоении практической и теоретической деятельности в формах языка и культуры. Одним из первых в отечественной науке поставил на почву точного фактологического исследования разработку вопросов истории мышления в его связи с языком, выдвинул и обосновал положение о единстве сознания и языка (Мысль и язык, 1862, 1926). На основе изучения языкового сознания русского народа попытался раскрыть этапы исторического становления и смены форм человеческого мышления (мифологического, научного или прозаического и поэтического). П. обосновывает положение о том. что в истории создания и развития языка отражен процесс становления психики человека вообще и конкретной личности в частности. Развитие сознания человека он связывал с историческим развитием самого человека, считая, что сознание зарождается на определенной ступени развития психики и первой клеточкой его является слово. Разрабатывал учение о роли языка в психической деятельности, указав, что с появлением слова в психике возникает ядро, вокруг которого кристаллизуются чувственные данные. В этом — принципиальное различие становления психики человека по сравнению с психикой животных. Применив эволюци-онно-генетический подход к решению проблемы природы мышления и речи и их взаимосвязи, П. исследовал процессы возникновения художественного образа, значение воображения и мышления в переработке впечатлений, содержащихся в психологическом опыте творца, а также роль языка как основы всей творческой деятельности человека. Проанализировал процесс художественного творчества на всех его этапах — от замысла к созданию целостного произведения и его последующему восприятию. Благодаря работам П. в отечественную психологию искусства вошло понимание художественного восприятия как процесса сотворчества. Идеи П. стали основой теории и психологии творчества, получили развитие в трудах его последователей и учеников (Д.Н. Овсянико-Куликовский, В.И. Хар-циев, Б. А. Лезин и др.), представителей так называемой Харьковской психологической школы. Кроме указанных выше, автор трудов: Из записок по русской грамматике, переиздано в 1958—1977 гг.; Из записок по теории словесности / Поэзия и проза. Тропы и фигуры. Мышление поэтическое и мифическое , 1905; Основы поэтики / Вопросы теории и психологии творчества ,1910; Излекций по теории словесности , 1930; Эстетика и поэтика, избр. труды А.А. Потебни, 1976. С.А. Мацейкив ... смотреть
(10(22). 09.1835, с. Гавриловка Роменского у. Полтавской губ. 29.11(11.12).1891, Харьков) философ, культуролог, лингвист. В 1851 г. П. поступил в Харьковский ун-т на юридический ф-т, затем перевелся на историко-филологический ф-т, к-рый окончил в 1856 г. Сдал магистерский экзамен по славянской филологии и был оставлен при ун-те. В 1862 г. был отправлен для стажировки за границу. Учился в Берлине, где брал уроки санскрита у А. Ф. Вебера. Во время поездок по славянским странам изучал чешский, словенский и сербохорватский яз. До защиты докторской диссертации (*Из записок по русской грамматике*, ч. 1 и 2) П. был доцентом, потом экстраординарным и ординарным проф. по кафедре рус. языка и словесности Харьковского ун-та. На формирование политических воззрений П. большое влияние оказала трагическая судьба его брата Андрея Потебни активного члена *Земли и воли*, погибшего во время польского восстания 1863 г. Демократические симпатии П., к-рых он не скрывал, служили причиной настороженного отношения к нему со стороны официальных властей. Главный научный интерес П. лежал в сфере изучения соотношений языка и мышления. По П., *язык есть средство не выражать готовую мысль, а создавать ее*, т. е. мысль может осуществляться лишь в стихии языка. Слово по своей структуре представляет собой единство членораздельного звука, внутренней формы слова и абстрактного значения. Внутренняя форма слова связана с наиболее близким его этимологическим значением и служит, в качестве представления, каналом связи между чувственным образом и абстрактным значением. Слово с его внутренней формой это средство *перехода от образа предмета к понятию*. Мн. мысли и идеи, высказанные П. в общей форме, легли в основу ряда совр. областей гуманитарного знания. П. был создателем или стоял у истоков рождения исторической грамматики, исторической диалектологии, семиотики, социолингвистики, этнопсихологии. Философско-лингвистический подход позволил ему увидеть в мифе, фольклоре, литературе различные знаково-символические системы, производные по отношению к языку. Так, миф, с т. зр. П., не существует вне слова. Решающее значение для возникновения мифов имела внутренняя форма слова, выступающая посредником между тем, что объясняется в мифе, и тем, что он объясняет. Миф есть акт *объяснения неизвестного (х) посредством совокупности прежде данных признаков, объединенных и доведенных до сознания словом или образом (а)*. Большое значение для философских взглядов П. имеют категории *народ* и *народность*. Отталкиваясь от идей В. Гумбольдта, П. считал народ творцом языка. Вместе с тем он подчеркивал, что именно язык, раз возникнув, обусловливает дальнейшее развитие культуры данного народа. По П., нигде так полно и ярко не проявляется дух народа, как в его традициях и фольклоре. Именно здесь создаются те ценности, к-рые затем питают профессиональное искусство и творчество. П. сам был неутомимым собирателем рус. и украинского фольклора, много сделал для доказательства единства базовых фольклорно-мифологических сюжетов двух славянских народов. Сформулированная им проблема *язык нация* получила развитие в трудах Д. Н. Овсянико-Куликовского, Д. Н. Кудрявцева, Н. С. Трубецкого, Шпета. Исследования П. в области символики языка и художественного творчества привлекли в XX в. пристальное внимание теоретиков символизма. Многочисленные переклички с идеями П. содержатся в работах Иванова, А. Белого, Брюсова и др. символистов.... смотреть
1835-1891) – русский философ, психолог, славист, этнограф. Согласно П., язык – это деятельность, орган, который образовывает мысль («Мысль и язык», 1892). Все отношения человека к внешним предметам обусловлены тем способом, каким эти предметы представляются ему в языке. Каждый народ очерчен кругом своего языка и выйти их этого круга он может только перейдя в другой. Истолковывал понимание как активный творческий процесс, формирующий духовный облик индивида. Психология поэтического творчества соответствует творчеству смысла слова. П. создал психологию восприятия и толкования художественных произведений. Ему принадлежит развернутая теория творческого процесса исследования роли воображения в нем, характера в нем, характера воплощения замысла в определенном материале, установление отличия художественного и научного творчества. Большое внимание П. уделил психологической проблеме соотношения мира и самосознания, показав исторический характер самопознания, выраженный через отношение к прошлому и будущему человека. Самопознание – не акт созерцания, а прежде всего деятельность, в процессе которой человек узнает черты своей психики.... смотреть
(1835–1891) — русский филолог, психолог, славист, этнограф. Согласно П., язык — это деятельность, орган, который образовывает мысль (Мысль и язык, 1862).Все отношения человека к внешним предметам обусловлены тем способом, каким эти предметы представляются ему в языке. Каждый народ очерчен кругом своего языка, и выйти из этого круга он может только перейдя в другой. Истолковывал понимание как активный творческий процесс, формирующий духовный облик индивида. Психология поэтического творчества соответствует творчеству смысла слова. П. создал психологию восприятия и толкования художественных произведений. Ему принадлежит развернутая теория творческого процесса, исследование роли воображения в нем, характера воплощения замысла в определенном материале, установление отличия художественного и научного творчества. Большое внимание П. уделил психологической проблеме соотношения познания мира и самопознания, показав исторический характер самопознания, выраженный через отношение к прошлому и будущему человека. Самопознание — не акт созерцания, а прежде всего деятельность, в процессе которой человек узнает черты своей психики.... смотреть
ПОТЕБНЯ Александр Афанасьевич (1835-91) - украинский и русский филолог-славист, член-корреспондент Петербургской АН (1875). Брат А. А. Потебни. Разрабатывал вопросы теории словесности (язык и мышление, природа поэзии, поэтика жанра, учение о "внутренней форме" слова), фольклора, этнографии, общего языкознания, фонетики, грамматики и семасиологии славянских языков.<br>... смотреть
ПОТЕБНЯ Александр Афанасьевич (1835-91), украинский и русский филолог-славист, член-корреспондент Петербургской АН (1875). Брат А. А. Потебни. Разрабатывал вопросы теории словесности (язык и мышление, природа поэзии, поэтика жанра, учение о "внутренней форме" слова), фольклора, этнографии, общего языкознания, фонетики, грамматики и семасиологии славянских языков.... смотреть
ПОТЕБНЯ Александр Афанасьевич (1835-91) , украинский и русский филолог-славист, член-корреспондент Петербургской АН (1875). Брат А. А. Потебни. Разрабатывал вопросы теории словесности (язык и мышление, природа поэзии, поэтика жанра, учение о "внутренней форме" слова), фольклора, этнографии, общего языкознания, фонетики, грамматики и семасиологии славянских языков.... смотреть